Советы книжного гурмана

«Чужак»

Наконец-то я добралась до «Лабиринтов Ехо» Макса Фрая. Прочитала первую книгу — «Чужак». Давно эта книга, приготовленная на приз конкурса эссе, лежала у меня на полке. Во-первых, меня заинтересовал автор своими литературоведческими эссе, в которых я увидела глубину и новизну понимания книжной культуры. Во-вторых, меня интересует тема сновидений, а герой Фрая попал в страну Ехо, созданную из его снов. Первые 200 страниц меня разочаровали. Было как-то скучно и не так, как я себе представляла в часы предвкушения. Но вот я прочитала фразу про то, что в сновидениях должен быть сюжет. Она меня зацепила. Я поняла, что содержание книги не надо сравнивать с ее сложившимся у меня прогнозом. Я поняла, что в моих снах нужно искать сюжет. И я поняла, что в «Чужаке» меня еще ждет сюжетная линия, заложенная автором. Прочитала остальные 400 страниц на одном дыхании. И могу сказать, что название поняла так, что мы все чужаки в мире своих снов. Что мы все бессмертны в своих снах, хотя носим мантию смерти. Поняла, что моя вдруг проснувшаяся страсть к вкусной еде – это признак того, что я стала чуть счастливее. Ведь по психологическим исследования гурманы счастливее тех, кто равнодушен к еде. Сюжет создает герой — синтез автора и героя как такового (прием Фрай). Он попал в страну Ехо, был назначен в тайный сыск и вел расследования. В «Чужаке» семь глав — семь историй следствия, предметом которых является и собственная душа героя и загадки магической страны Ехо. Все это создает линию повествования, некую стрелку, ведущую в глубины бытия.

Автор: Макс Фрай

«Янтарный телескоп»

«Янтарный телескоп» Филипа Пулмана я захотела прочитать несколько лет назад, когда вышел рейтинг Гардиан лучших книг 21 века, и этот роман был в первой десятке рейтинга. Я выяснила, что он получил еще и Уитбредовскую премию и назван лучшей книгой современности. И судя по всему ее стоило купить не только с целью прочитать самой, но и как приз на конкурс эссе. И вот перед конкурсом я ее прочитала. На первый взгляд — это подростковое фэнтези с динамичным сюжетом. Но это фэнтези, которое может возмутить тем, что ангелы целуются, тем, что мать похитила и травила дочь, тем что церковь замыслила убийство. Меня лично задело описание отказа от веры, которое выглядело убедительным. Книга заканчивается тем, что церковь сохранилась. Меня зацепило и авторское видение мира мертвых, куда отправилась героиня спасать друга. Всех мертвых освободили и вернули к жизни. Но вернули в качестве распадающейся материи. И это для меня очень сложный вопрос, потому что я, католичка, все же больше верю в распад материи и его энергии, чем в загробную жизнь. Это проблема моего мировоззрения. И Пулман ее поднял. Он в этом романе поднял много проблем, важных для современности. И в целом его осмысление жизни мне близко. Издательский гриф 12+. Эту книгу можно читать подросткам. Но рядом с ними должен быть взрослый, который объяснит историю церкви, теорию психоанализа, проблемы пола. Я не уверена, что у каждого нашего подростка есть такой взрослый. Кстати, это третья книга трилогии «Темные начала», по которой снят сериал. Но до глубины книги он не дотягивает.

Автор: Филип Пулман

«Цвет волшебства»

На одном дыхании прочитала первую книгу Терри Пратчетта о плоском мире «Цвет волшебства». Вынырнула из книги и подумала, что это было? Полный маразм или метафора нашего мира, в котором существует все, что воображается, в котором за волшебником, даже если он недоучка незримого университета, ходит Смерть и никак не может его прибрать, потому что в городе эпидемия. Пересказать это невозможно! Но можно погрузиться в плоский мир и побывать на краю мира, избежав падения. Книга оказалась на удивление актуальной. Рада, что прочла!

Автор: Терри Пратчетт

«1985»

Бёрджес относится к числу тех немногих авторов, у которых я читала более одного произведения и продолжаю читать. Роман «1985» состоит из двух частей, публицистической и художественной. Когда я осилила первую публицистическую часть романа «1985», в которой он дает свое объяснение «1984» Оруэла, из множества аргументов я вынесла, что Оруэлл писал о послевоенной Англии 1945 года, когда народ убрал Черчиля и главное — предостережение Берджеса против коллективного разума, который выражается и в интериндивидной верификации знаний. Все это грозит нам безликим, неуловимым, вездесущим Старшим братом. Художественную часть читала медленно. Это своего рода продолжение и объяснение «1984» Джорджа Оруэлла. Это о том, что будет, если власть перейдет к народу, образование станет подзапретным. И это о том, что сложившаяся веками традиционная иерархия власти не так плоха.

Автор: Энтони Бёрджесс

«Возвращение в дивный новый мир»

«О дивный новый мир» читала давно и давно сформировала мнение, что он более отражает тенденции развития общества, чем «1984» Оруэлла. Это роман-утопия о том, как дикарь, разговаривающий исключительно цитатами из Шекспира, попал в модернизированное общество, в котором люди получались из пробирок, их способности были запрограммированы, удовольствия были в чести, а книги были под замком. Не так давно узнала, что у Хаксли есть еще «Возвращение в дивный новый мир». Захотелось ознакомиться. Прочитала, хотя это не художественная литература, а публицистика. Основная мысль — человек способен к свободному выбору и нуждается в просвещении.

Автор: Олдос Хаксли

«Цвет волшебства»

Прочитала роман «Алая чума» Джека Лондона 1910 года. Заинтересовалась им, потому что он был в «списке» антиутопии. Потом как бы разобралась, что произведение относится к жанру апокалипсической фантастики — после чумы 2013 года выжило пару сотен человек и наступила эпоха варварства, сюжет которой я видела в «Дороге» Кормака Маккарти, в «Кыси» Татьяны Толстой, «Я буду здесь» Кристиана Крахта и др. И мне подумалось, что в начале эпидемии коронавируса в 2020, я восприняла бы роман именно как постапокалиптический. Но сейчас 2022 и я его осознала как антиутопический. Варварство может иметь разные формы. И Джек Лондон осознал это еще в начале 20 века.

Автор: Джек Лондон

«Над пропастью во ржи»

Когда я читала этот роман первый раз, я его не поняла. Не поняла физиологичность переживаний героя, выпячивание подробностей, повторение деталей. Я не поняла его смысл. Точнее, не захотела понять из-за того, что психологи называют «сопротивлением», отказом знать правду о самом себе. Но я решила прочитать  еще раз для того, чтобы объяснить себе, почему им зачитывается молодежь и почему Сэлинджер на пике славы стал вести затворнический образ жизни. И вот я прочитала еще раз и, закончив, заплакала. Заплакала, потому что узнала в герое Холдене Колфилде саму себя, скатывающуюся в пропасть бессмысленной жизни и надеющуюся, как Холден, что кто-то поймает меня над пропастью во ржи. А риск бессмысленности – это всеобщий риск. Особенно остро это чувствуется в подростковом возрасте, поэтому подростки и любят этот роман. И их привлекает, что конец благополучный – Холден смог сам себя поймать над пропастью. Ведь преодолеть вызов бессмысленности можно только своим собственным усилием. Усилие это заключается в открытости жизни, близостью с родными – об этом произведение Сэлинджера. Он еще подчеркивает пользу психоанализа. Холден в финале стал его проходить. Но к началу работы над собой вел длинный путь мучительных и каких-то отстраненных переживаний, ради которых стоит читать и перечитывать «Над пропастью во ржи». А почему Сэлинджер стал затворником, я не поняла однозначно. Наиболее вероятная версия, что это был его протест бессмысленности общественной жизни, начатый в этом незабываемом романе. Он нашел смысл в частной жизни и в духовных практиках.

Автор: Джером Сэлинджер

«Радуга тяготения»

Захотелось прочитать этот роман, потому что его называют «Улиссом» второй половины ХХ века, он удостоен Национальной книжной премии США, а автор, как и Сэлинджер ведет затворнический образ жизни. Одолела 1000 страниц за три дня. Как обычно, первые 50 страниц читала очень медленно, приспосабливаясь к стилю и авторской картине мира, которую немного представляла себе по отзывам. Потом стала читать быстро, следя за главным героем Энией Ленитропом. По ходу чтения возникали точки непонимания, но продолжая читать, я находила ответы на свои вопросы. Могу предположить, что «Радуга тяготения» и требует вопрошающего чтения. И, чтения отстраненного. Потому что, как мне кажется, сам автор отстранялся от своего материала.

А материал очень сложный – сюжет закручен вокруг последнего периода второй мировой войны. И это не совсем сюжет, это факты, события, мысли. Это мозаика авторского потока сознания. Если Джойс в «Улиссе» показывал поток сознания своего героя Блума, то Пинчон не присоединяется к своему герою Ленитропу. Он как бы над ситуацией. Поэтому много мыслительных игр, ассоциаций, иронии. Для меня ключом к пониманию романа стала расшифровка аббревиатуры «ПСИ» — параноидная структура истории. Об этом книга в ее целом. А в деталях там есть и конспирология, и психология, и инженерия, и поэзия. И нецензурная брань. Гриф 18+. После американского Пинчона захотелось перечитать российского Пелевина.

Автор: Томас Пинчон

«Пташка»

Этот роман меня заинтересовал тоже потому, что его автор тоже считается великим американским затворником. Это психологическая драма, удостоенная Национальной книжной премии США. В моей личной книжной картине мира она стала рядом с «Полетом над гнездом кукушки» Кена Кизи и «Цветами для Элджердона» Дэниэла Киза. Произведение поднимает те же вопросы о том, что такое психическая неполноценность, каковы переживания людей  не от мира сего, возможно ли вернуться к нормальной жизни. Уортон показывает, что война травмирует людей, и они получают не только физические раны. От войны душа застывает, как застыла у главного героя, прозванного Птахой. Он несколько месяцев просидел в психиатрической палате в позе птицы. Он был в ступоре от войны. И только его друг, вызванный врачом, верил, что Птаха нормален. Он разговаривал с ним, вспоминал общие детские приключения. Этот роман еще и о силе дружбы, и о особом мужском мире, и о птицах, которым посвящено много страниц. Меня еще заинтересовало то, как автор описывает сны Птахи, в которых тот как бы преодолевает свои психические отклонения. Я думаю, эту книгу стоит читать. А, почему Уортон стал затворником, почему о нем в Интернете так мало информации, я не поняла. Ничто в романе не намекает на уход от общества, разве что это опять от западной ценности частной жизни…

Автор: Уильям Уортон

На первое: «Боже, храни мое дитя»

Я давно собиралась почитать Тони Моррисон, нобелевского лауреата 1993 года за «За то, что в своих полных мечты и поэзии романах оживила важный аспект американской реальности». Хотела почитать, потому что меня интересует жизнь за пределами нашего белорусского в целом благополучного аквариума, меня интересует жизнь в Америке, которая многих манит, и столь же многих отталкивает. И вот я познакомилась с Моррисон. Правда, не с самым знаменитым ее романом «Возлюбленная», а с «Боже, храни мое дитя». Это о том, как у белокожей матери родилась черная дочь, и что она поэтому чувствовала. О том, как эта дочь смогла добиться жизненного успеха. А также о том, как борьба за любовь матери привела к моральному преступлению. И о любви, которая не зависит от цвета кожи, материального благополучия, и за которую стоит бороться. Читать стоит!

Автор: Тони Моррисон

На второе: «Поправки»

Несколько лет назад журнал «Нью Йоркс Магазин» опубликовал список 100 лучших книг 21 века по версии литературных критиков. Я тогда прочитала из этого списка многое, что смогла достать. Первая книга из рейтинга «Последний самурай» Дэвитт была у нас в библиотеке. Третья «Не отпускай меня» Исигуро была оперативно закуплена. А вот вторую книгу — «Поправки» Франзена я долго не могла найти ни в бумаге, ни в интернете. А мне очень хотелось ее прочитать, хотя бы для того, чтобы по первым трем книгам рейтинга критиков составить мнение о литературе нашего века и о самом нашем веке. Кроме второго места в рейтинге, книга получила еще национальную книжную премию США 2001 года. Очень хотелось познакомиться с этим произведением. И вот, кто ищет, тот находит. Книга появилась и я ее прочитала. Нахожусь под впечатлением. Анализировать ее не буду, потому что всякий анализ предполагает спойлер. Скажу лишь, что художественный эффект обусловлен не только стилем, но и структурой повествования. Тема же — семья, но это не просто семейная сага, это осмысление этого жанра. И сюжет держит от начала до конца. Читать стоит.

Если же сравнивать с другими книгами верхушки этого рейтинга, то общее — не тема, не стиль, а скорее — структура, предполагающая катарсический эмоциональный эффект прочтения. И этим эти книги 21 века ближе веку 19-му, чем 20-му с его потоком сознания. Выбор критиков как бы говорит — литература должна не просто наблюдать сознание в его процессе, а структурировать его. Из трех упомянутых романов «Поправки» мне понравились больше всего!

Автор: Джонатан Франзен

На десерт: «Смерть автора»

Вот я и прочитала роман современного шведского писателя Хокана Нессера, который называется «Смерть автора». Загорелась я его прочитать из-за названия, которое совпадает с названием взрывающей всю литературную культуру статьи знаменитого семиотика Ролана Барта. Мне казалось, что я смогу найти диалог между этими авторами, ответ писателя-практика ученому-теоретику. И в некоторой степени я нашла ответ на вопросы, поставленные Бартом в статье «Смерть автора». А это вопросы о том, кто и что стоит за текстом, с чьей смысловой позиции ведется повествование (автора как человека, автора как творца, героя или…читателя), о том, что конструирует повествование (замысел автора или самодвижение языка), как читатель воспринимает текст (как авторское видение или как свою собственную расшифровку кода автора). Нессер, будучи профессиональным филологом, не может не знать эту работу Барта. И свой художественный отклик на нее дает в форме детектива, героем которого является переводчик. Первое, что я вычитала — что теоретический ответ на проблему роли автора — что это проблема, требующая детективного расследования. Второе — что Нессер видит современную манеру письма и перевода, как манеру писать без первоначального замысла, вынашиваемого годами, это способ писать, не воплощая замысел, а следуя сиюминутной психологической интуиции и языковому чутью. Язык, а не автор, ведет мысль в современности. Вообще, несмотря на экзистенциалистичность, роман Нессера не содержит много размышлений о проблеме авторства. Но финал вызывающ — сначала якобы совершивший самоубийство автор, потом признанный убитым, оказывается живым. Живым и циничным. Способным на все ради тиражей своих книг и ради самосохранения. Роман идет под значком 18+.

Автор: Хокан Нассер

На первое: «Оно»

Неделю назад один из читателей библиотеки привёл меня в замешательство. Он попросил меня дать ему роман Стивена Кинга, посвящённый клоуну. Я ему выдала, что у Бернара Вербера есть «Смех Циклопа» на эту тему, а у Кинга такого не знаю. Однако читатель был настойчив. Из интернета я выяснила, что речь идёт о романе «Оно». Мне тоже захотелось его прочитать, ведь когда-то я написала диссертацию по проблематике юмора и смеха. Мне даже стало стыдно, что с этой книгой я не знакома.

Проглотив полторы тысячи страниц за выходные, я поняла, что «Оно» нельзя не знать. Хотя произведение не совсем о клоуне, как говорится в отзывах читателей и литературоведов. Я восприняла «Оно» как психолог. И для меня это произведение о том, что главным образом бессознательного фрейдовского «Оно» является образ именно клоуна, то есть смехового. А смеховое традиционно считается позитивным. Гениальный и образованный Стивен Кинг же увидел обратную сторону смешного, он понял, что за образом клоуна кроется не просто амбивалентность смеха, о которой часто говорят, но и однозначное вселенское Зло. Кинг как бы предвидел эксперименты, в которых выявилось, что в мозге «точка» смеха находится рядом с «точкой» агрессии. В соответствии с чем есть 2 два типа юмора: высший, связанный с творчеством и умом, и низший, связанный с агрессией и деструкцией.

По сути вся история культурогенеза юмора – это история того, как человек «цивилизовывал» свой низменный смех. И, кажется, что позитивность смеха возможна, ведь даже этот страшный роман заканчивается хорошо.

А роман действительно страшный. В нём и про бандитствующих подростков, и о таинственных убийствах, и о непонимающих детей родителях, и о взрослых, которые вытеснили свое детство из памяти. Но книга и о настоящей дружбе, отваге, честности, о победе Добра над Злом. Сильное впечатление производит и двойное повествование автора, в котором события взрослой жизни переплетаются с событиями подростничества. Мною это было воспринято как призыв помнить детство и никогда не предавать друзей, потому что иначе победит «Оно» – бессознательная энергия, агрессивная и деструктивная. Я бы даже назвала этот роман Стивена Кинга психотерапевтическим. Гениальный. Читать, нельзя не знать.

Автор: Стивен Кинг

На второе: «Смех Циклопа»

Чтение романа Бернара Вербера «Смех Циклопа» было для меня трудным, хотя я написала диссертацию по юмору и могу считать себя специалистом по смеху. Осмысление книги шло так сложно, что я даже обратилась к отзывам на неё в интернете. Они либо резко отрицательные, либо, наоборот, восторженные, и при этом в них практически отсутствует содержательный анализ. Так что пришлось думать над романом самой.

Прежде всего я постаралась понять структуру. «Смех Циклопа» –  это роман-коллаж, в котором сочетаются детектив, история смеха, скетчи Циклопа, юмор Великой Ложи Смеха. Элементы не плавно перетекают друг в друга, а для понимания их взаимосвязи необходимо сделать умственное усилие. Впрочем, автор даёт подсказки, когда говорит о различии массового индустриального юмора и юмора индивидуального, интеллектуального.

Вербер погружается в психоанализ, делая связки смеха и насилия, смеха и страха, смеха и бегства от реальности. В конце он пишет в духе экзистенциализма: «Быть может, в минуты просветления мы замечаем, что многое, что казалось нам важным, таковым не является. Мы вдруг начинаем смотреть на жизнь отстранённо. Наш разум получает возможность оценить события непредвзято, и мы смеёмся над самими собой». А известный психолог Гордон Олпорт ещё в начале 20 века характеризовал юмор как способность занять дистанцию по отношению к самому себе, как самопонимание и как философский взгляд на мир. Но это о высшем юморе. А юмор низший, превратившийся в индустрию смеха, как предполагает Вербер в своём романе, связан со смертью, в нём есть мотив «шутки, которая убивает». Во многом это просто метафора, но она призывает осторожно относится к юмору.

Вербер поднимает много злободневных тем: массовой культуры, плагиата, звериного оскала шоу-бизнеса, амбивалентности смеховой культуры, сложности человеческих отношений. Этот роман стоит читать, хотя он может показаться трудным не только мне.

В заключение скажу, зачем я читаю книги, которые не захватывают. Во-первых, книги и не обязаны быть всегда захватывающе лёгкими, а должны давать пищу уму и сердцу. И от «Смеха Циклопа» я эту пищу получила. Во-вторых, трудными часто оказываются книги, в которых выражается мнение, отличающееся от вашего собственного. И важно преодолеть своё сопротивление инакому, понять и принять его право на существование. В-третьих, лично мне иногда трудно понимать, когда читаю медленно с целью изучить досконально. При таких затруднениях я ставлю цель «схватить идею», уловить целое, не застревая на деталях. И я перехожу на высокую скорость чтения, чуть ли не заставляя себя перелистывать страницы, предварительно сфотографировав их взглядом. Тогда проясняется магистральный сюжет, а детали как бы сами собой вписываются в него. Таким способом я одолела «Смех Циклопа» и обогатилась новым пониманием массовой культуры, в которой есть то, чего так часто не хватает интеллектуалам, – смех. А смех, по Верберу, – это энергия. Читать стоит! Стоит и перечитывать!

Автор: Бернар Вербер

На десерт: «Тим Талер, или проданный смех»

Прочитала повесть Джеймса Крюса «Тим Талер, или проданный смех». Она написана в том жанре, который мне наиболее близок последнее время – сказка для детей и притча для взрослых. И, конечно, оценивала книгу с точки зрения того, как в ней представлена проблема смеха.

Смех показан как нечто доброе, полезное и ценное, то, что стоит денег и то, что дороже денег. Главный герой продал свой заливистый смех за способность выигрывать любое пари. Но жизнь без смеха стала для него невыносимой. Практически вся повесть – рассказ о том, как он возвращал себе способность смеяться. Это и головоломка для читателя, как вернуть смех и радость.

С гордостью могу сказать, что я угадала способ возвращения смеха где-то на середине повествования. Но это не уменьшило интереса к чтению. Автор пишет так легко, занимательно, психологично, с тонким юмором, что вызывает восторг от самого процесса чтения. По крайней мере, я пережила восторг и от содержания и сюжета и от формы и стиля. Кроме того, спектр жизненных проблем, затрагиваемых Джеймсом Крюсом, так обширен, что книгу в высшем смысле можно считать жизненной. Бедность и богатство, детство и взросление, дружба и выгода, реализм и вымысел – всё в ней есть. И её стоит читать и детям, и особенно взрослым.

Автор: Джеймс Крюс

На первое: «Книжные странники»

Произведение вроде для подростков, но оно многослойное,а я вчитывалась внего с точки зрения психологии чтения. Сюжет основан на том, что существуют книжные странники, которые до определенного возраста могут «запрыгивать» в книги и общаться с их героями. Это как иллюстрация принципов погружения в книгу и диалогового чтения. Но с середины повести появляется нарушение сюжетов и кража идей. У Глейзер это вряд ли отражает простое «недопрочтение», искажённое понимание. Это чтение со множеством личностных ассоциаций.

В конце повести появилась разгадка краж идей из книг – крадут для воссоздания старинной книги. Крадёт герой книги, от которой остались обрывки. Это уже выходит за рамки психологии чтения в плоскость литературоведения.

«Книжные странники» Глейзер – это клад и для психолога, и для литературоведа. Думаю, что неиспорченные научным подходом подростки воспримут книгу легче, потому что она занимательная! А многим захочется перечитывать, чтобы распутать клубок психологических и литературоведческих идей, которые заложены в повести.

Автор: Мехтильда Глейзер

На второе: «Покорность»

Как и вся настоящая современная литература, роман «Покорность» Мишеля Уэльбека может быть понят по-разному и иметь разный личностный отклик.

Роман начинается с того, что главный герой, от имени которого ведётся повествование, говорит, что на протяжении многих лет его настоящим другом был французский писатель ХІХвека Гюисманс. А заканчивается роман фразой героя, что ему дан второй шанс, и он ни о чём не пожалеет. Между концом и началом романа – рассказ о карьере в Сорбонне, экспансии мусульман в Европе, попытке сбежать от реальности, ведя бесконечный диалог с Гюисмансом. Герой в итоге имеет такую же судьбу как Гюисманс, что и является его катарсисом и кульминацией в описания судьбы.

Название романа «Покорность» отражает покорность героя судьбе на фоне истории, где разворачивается его судьба и личные интеллектуальные попытки понять историю. Следить за рефлексирующим «Я» героя чрезвычайно интересно, поскольку роман написан лёгким воздушным языком, вызывает отстранённое наблюдение за самосознанием героя, местами приглашая к идентификации с героем.

Наиболее интересен в произведении переход от рефлексии прошлого к рефлексии будущего, что выражается в переходе автора от употребления глаголов прошлого времени к употреблению глаголов настоящего времени и будущего в конце романа.

Возможный личностный отклик читателей на роман – от восхищения способностью принять судьбу и историю героем до возмущения смирением европейцев перед мусульманской экспансией. Вероятно, автор хотел показать сложность проблемы будущего Европы, неоднозначность решений и мучительность выбора человеком своей судьбы в контексте истории.

Заключительная фраза романа «И я ни о чем не пожалею» заставляет всё-таки задуматься о смысле и необходимости покорного принятия судьбы и исторических событий.

Автор:  Мишель Уэльбек

На десерт: «Книжная жизнь Лили Сажиной»

Хотелось почитать что-то доброе про книжный мир. Ранее читала роман «Книжная жизнь Нины Хилл» Эбби Ваксман – про то, что жизнь бывает более навороченной и сложной, чем сюжеты книг. А сегодня поделюсь впечатлением о книге русского автора Вероники Кунгурцевой с аналогичным названием – «Книжная жизнь Лили Сажиной». Это воспоминания детства – мама, школа, игры в индейцев. Написана в стиле потока сознания, в котором повторялась реплика «помню то прошлое, то будущее». А оказалось, что это воспоминания Альцгеймика, который точно помнит только то, что её зовут Лиля. А Лиля помнит только содержание прочитанных книг, но ничего не знает о себе. Последние страницы прочитала со слезами.

Хотела доброго, книжного, а оказалось, что это про то, что в жизни бывает всё намного страшнее, чем в книгах.

Автор: Вероника Кунгурцева

На первое: «Дворец сновидений»

Заинтересовалась романом «Дворец сновидений» албанского писателя Исмаиля Кадарэ, как представителя долго «закрытой» страны, из-за интригующего названия произведения. Вначале возникли ассоциации с магическим реализмом Маркеса, в котором останавливается время и замерзает пространство. Ощущение замороженности не покидало до последней строчки.

В книге описывается карьера представителя знатного рода во «дворце сновидений», в котором собирают, отбирают и интерпретируют сны всех подданных султана, на основе которых он принимает государственные решения. Показан мир, в котором даже сновидения не принадлежат народу, а являются собственностью правителей. Но я не восприняла роман как политический. Психологическое образование позволило интерпретировать его как предостерегающий перед культом психоанализа, его попыткой сделать бессознательные проявления психики контролируемыми. Произведение высмеивает психоаналитиков, которые с накоплением опыта перестают сомневаться в своих толкованиях, и начинают использовать сны пациентов для обретения власти над ними. Роман позволяет неопределённость в выводах и разнообразие толкования. Этим и хорош.

Автор: Исмаиль Кадарэ

На второе: «Сад сновидений»

«Сад сновидений» Бориса Шапиро-Тулина – опять попадает в мой интерес, связанный со сновидениями и их толкованиями. У автора есть книга «Тайная азбука сновидений», которую мне рекомендовали, но я не смогла её найти.  «Сад сновидений»  – художественный текст, написанный широкими мазками. И в нем мне созвучна мысль, что память сна – это не память фактов, а память чувств по отношению к фактам. Мне интересна и мысль про то, что сновидения – это послания Вселенной, и про то, что во сне раскладываются пасьянсы архетипов. Автор предлагает пример такого сна, осмысляющего исторические события, знакомых людей и эзотерические техники толкования сновидений с помощью карт Таро, которые сами провоцируют архетипические сны. Я поняла его так. Кто-то может понять иначе, ведь здесь, как у снов, множественность толкования.

Автор:  Борис Шапиро-Тулин

На десерт: «Повелитель сновидений»

Опять художественная книга, в названии которой обозначена тема сновидений, – современное подростковое фэнтези «Повелитель сновидений» Си Джей Брайтли. Читала, вспоминая теорию архетипов Карла Юнга. И с такой точки зрения действие разворачивается правильно. Девочка-подросток мечтает стать героем и ей снится сон, в котором она им становится. Из этого сна она возвращается в реальность. Через несколько лет, когда она становится уже взрослой, происходят некоторые события, после которых ей снится еще один сон. Во сне она опять героиня, встречается со своими архетипами анимы и анимуса – женского и мужского, помогает королю как повелителю сновидений вернуть разум и победить в войне. Она начинает любить его, что является признаком гармонии и любви к самой себе, обретает свою самость, саму себя, здоровую самоидентичность. К концу романа я стала все больше и больше ждать возвращения в мир реальный. Оно произошло. Но лишь для того, чтобы помочь семье, а после этого опять вернуться в сон. С точки зрения психоанализа – это сепарация  от родителей, обретение самостоятельности, индивидуализация бессознательного, использование своего собственного бессознательного как источника жизненной силы. Это в соответствии с теорией Юнга. Но мне ближе экзистенциальная психология! И я бы предпочла финал, в котором героиня в бодрствующем состоянии становится автором своей жизни, используя сны лишь как подсказку и источник творчества. Поэтому я вряд ли могу рекомендовать это фэнтези подросткам. А для взрослых это источник размышлений о своей внутренней жизни. Если интерпретировать книгу экзистенциально, то финал печален, но это авторский замысел. И он поучителен. Взрослым и особенно психологам читать стоит!

Автор: Си Джей Брайтли

На первое: «Сны Эйнштейна»

Прочла на одном дыхании. Заинтересовала сначала названием (я изучаю сновидения), а потом аннотацией, в которой упоминались сны про время, его скачки, застывания, пируэты. Автор – профессор Массачусетского университета по физике и литературной стилистике. Этот энциклопедист в художественной форме рассказывает, что такое «психологическое время», которое мы изучали в университете. Но книга Лайтмана не просто иллюстрация к психологическим теориям – это идея относительности времени в физике. Это философские размышления о том, что без прошлого не было бы ответственности, что время прерывисто, как развитие человека пунктирно, что, если жить только будущим, можно проморгать жизнь и еще много чего о времени и жизни. Удивительно, что Эйнштейн представлен в книге бодрствующим страницах на 10-ти из 180-ти. А в снах он видит других людей, проживающих свои жизни, и только опытный психолог, если бы к нему обратился пациент с жалобами на такие сны, обнаружил бы в них сквозную тему – время. Время человечно, многолико и относительно – об этом роман. И я думаю, его стоит читать, и даже перечитывать.

Автор: Алан Лайтман

На второе: «Мост»

Знакомство с одним из лучших современных писателей Великобритании Иэном Бэнксом начала с романа «Мост», потому что он посвящен сновидениям, теорией которых интересуюсь. Всю книгу описываются сны пациента больницы, находящегося в коме. Ситуацию интерпретирую так: вся жизнь – сновидение, когда у нас нет живого, бодрствующего сознания. Сны же героя разнообразны. Он и варвар, и пациент психоаналитика, и человек, ищущий библиотеку, и житель некого Моста – особого антиутопического мира. Сновидения можно интерпретировать психоаналитически, а можно экзистенциально. И тогда вся жизнь человека предстает как поиск себя настоящего, любящего и творящего. Бэнкс – сильный мыслитель!

Автор:  Иэн Бэнкс

На десерт: «Голем»

Роман классика австрийской литературы, которого называют одним из трех «безумных гениев Праги» (наряду с Кафкой и Перуцем), тоже посвящён сновидению. Герою снится сон, в котором он проживает жизнь другого человека. Книга читалась трудно, описания казались то неполными, то переполненными деталями, как видится обычно во сне. Майринк называет сновидения странствиями и намекает в финале, что всё, что снится, существует на самом деле, что на самом деле существуют «двойники» человека. Вижу в этой мистической идее рациональный смысл, ибо человеку может снится его «альтер эго», его другое, нереализованное, но возможное «Я». Именно из-за этого явного смысла мне понравился роман.

Автор: Густав Майринк

На первое: «Дон-Кихот»

Я не читала «Дон-Кихота» в подростковом возрасте. Несмотря на это, прожила жизнь по дон-кихотовски. Читала книги и верила им. Верила идеалам и старалась воплощать это в жизнь. Боролась с ветряными мельницами.

Сейчас медленно прочитала роман Сервантеса и поняла, что не могу «переварить» его и после него не могу читать другие книги. «Переварить» роман сложно, потому что он интертекстуален и парадоксален.

Интертекстуальность в том, что он пародирует не только рыцарские романы своего времени, но и образ героя, образ человека вообще.

Парадоксальность в том, что автор подсмеивается над героем, который начитался рыцарских романов и захотел сам стать рыцарем, подсмеивается по-доброму и доказывает, что рыцарем он всё-таки стал. Борясь с ветряными мельницами, он боролся со своим собственным страхом, с болотом обыденности, с собственным несовершенством. А путь к совершенству лежит через книги, которых начитался Дон-Кихот, и которые его доброжелатели сожгли. Но жгли они выборочно, забирая лучшие из них себе.

Роман ведь не только о рыцарстве, роман о книжной культуре. Я много думаю о ней, и иногда мне кажется, что человек книжный, каким был Дон-Кихот, уже ушёл в прошлое, что книги не стоит «проглатывать», что стоит учиться жизни у жизни, а не по книгам. 

Чтение романа про Дон-Кихота обострило вопрос – отвратил ли меня он от чтения вообще? Нет, за месяц после него я прочитала с десяток книг нон-фикшен. Но ответ на вопрос о будущем книжного человека я ожидаю найти в художественной литературе. Ищу книгу, которая была бы прогнозом. Однозначно, что это не «Манарага» Сорокина и не «Библиотекарь» Елизарова. Может быть, Бредбери. Но не Павич, хотя он дает благополучный прогноз книжной культуре в синтезе ее с интернет-технологиями. Мне без синтеза хочется понять. Обращусь-ка я к фэнтези из серии «Книги о книгах».

Но на вопрос, стоило ли читать Дон-Кихота, я отвечу, что стоило. Ради вопроса. Потому что, если вопрос сформулирован, то созреет и ответ. Стоило и ради понимания на новом уровне старой истины, что без идеалов – человек ничто. Дон-Кихот жив!

Автор: Мигель де Сервантес

На второе: «Корабль дураков»

«Корабль дураков» Себастиана Бранта читала в студенчестве в начале 90-х.  Тогда вычитала в ней отголоски смеховой культуры Возрождения, те же, что в «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле, – выворачивание наизнанку обычной жизни, доведение её до абсурда. Автор помог увидеть, что дураки идут на поводу своих слабостей и пороков.

Сейчас через тридцать лет читала книгу, концентрируясь на том, что лежит в сфере психологии чтения, на отношении автора к своему произведению. Вначале Брант говорит о коллекционировании книг, как о самой изысканной дурости. То есть, начинает с иронии по отношению к самому себе. Как изысканная дурость, выглядит коллекция типов дураков, собранных на корабле книги. Типы многолики.

Возникает вопрос, есть ли в мире не дураки? И авторский ответ – только осознающие собственную глупость. Очень современная мысль. А ведь «Корабль дураков» написан в XVвеке. Вот уж воистину, читать и перечитывать классику стоит!

Автор:  Себастиан Брант

На десерт: «Хазарский словарь»

Наконец-то появилось настроение прочитать «Хазарский словарь» Милорада Павича. Книга оказалась простой. Три версии одной истории и переплетение версий. Несколько срезов времен и переплетение времён. Погружение в бессознательное и выныривание. Причем выныривание осуществляется рефлексией чтения и книжной культуры. Герой романа – книга, этот самый Хазарский словарь. Все происходящее с книгой на протяжении веков – детективная история с элементами хоррора. Всё просто. И всё очень сложно, потому что прежде, чем закончить роман реалистически, автор нашпиговал его мистификациями, людьми из прошлого и мыслями о книгах, снах, жизни и смерти, о перерождении душ и силе слов. Написано и переведено так хорошо, что слова автора вкатываются в сознание, и не ощущается установка автора на чтение, прописанная большими буквами перед названием «словарь словарей»: НА ЭТОМ МЕСТЕ ЛЕЖИТ ЧИТАТЕЛЬ, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ОТКРОЕТ ЭТУ КНИГУ. ЗДЕСЬ ОН СПИТ ВЕЧНЫМ СНОМ. 

Автор: Милорад Павич

На первое: «Тысяча сияющих солнц»
(книга самого читаемого в мире в 2016 году автора)

Читая, пережила целую динамику чувств. Когда прочла за час первые 100 страниц, «тащилась» от чувства полёта над текстом, в который меня «запустил» автор. Аналогичное переживала, когда первый раз читала Шкловского про ЗОО или письма не о любви, а на самом деле, – о ней! (Виктор Шкловский. «ZOO или Письма не о любви»). Такое же чувство просветлённой отстранённости.

Со второй главы началась полифония, как у Достоевского, от которой развивается внутренний диалог. Потом началась «бытовуха», которая вызвала вопрос к автору – зачем так много описательности? А дальше я вошла в режим погружения и, дочитывая последние 5 страниц, плакала. От чего плакала, сама не знаю. Какое-то смешение чувств вызвал роман. Это женский роман. И мне впервые понравился женский роман! Теперь я понимаю, что роман могут читать и мужчины, если хотят понять женщин, и, особенно, если женщина у них была не единственная. Но мой лично катарсис не столько от величия женской любви, сколько от принятия запутанности жизненных отношений, понимания возможности великодушия. Хоссейни – самый читаемый автор в мире в 2016 году. Я сравнила его со Шкловским и Достоевским, но его вообще сравнивают с Орханом Памуком. Но Памук вызывает интеллектуальную отстранённость, сильное чувство сосредоточенности, а у Хоссейне — эмоциональная просветлённость, радость жизни вопреки трудностям, благодарность судьбе за эту радость. Как и у Паука, фигура меняется с фоном, не всегда можно понять, что есть фон, а что фигура – война или любовь, обычаи конкретной восточной страны или универсальные жизненные ценности.

Очень рада, что у нас в библиотеке-филиале №2 есть эта книжка! И кто не читал Шкловского или Паука (а может ещё и Достоевского?), но хочет восполнить пробелы, тоже обращайтесь!

Автор: Хоссейни Халед

На второе: «Лавр»
(неожиданное блюдо – роман финалиста премии «Большая книга», одного из лучших русских авторов)

Вопреки своим декларациям, что с некоторых пор не читаю русскую литературу, всё-таки прочитала «Лавра». Прочитала на одном дыхании за два часа в режиме быстрого полета над текстом. Отправил в полет воздушный стиль автора, которым он поднимается над историческими жизнеописаниями и смотрит. Но не из современности в прошлое, а в прошлом выискивает точки, в которых зреет будущее.

Водолазкина называют русским Умберто. Эко, но в отличие от Эко он помогает читателю себя понимать. Первые предложения книги «В разное время у него было четыре имени. В этом можно усматривать преимущество, поскольку жизнь человека неоднородна» через четыре главы, посвященные четырём именам и жизням героя, плавно переходят в итоговую мысль: «Сами мы её, конечно, тоже не понимаем». Смысловой тавтологизм «конечно» и «тоже» усиливает чудо от непонимания учёным жизни и чудо самой жизни.  Эко-Водолазкин раскрывает секрет названия книги только в конце романа. Лавр – последнее имя героя. В отличие от первых трёх имен, уже не имя человека, за которого живет герой, а более название чудесного растения, символизирующего профессию, которая объединяет его жизнь в единое целое. Ведь герой книги – врач! Роман, как и жизнь героя, воспринимается как художественное целое, как попытка перенести читателя в средневековье и заставить его оттуда посмотреть на современность.

Автор:  Водолазкин Евгений

На десерт: «Ненаписанный роман: рассказ»
(«Лакомство» из забытого классического)

В первый рабочий день этого года я совершила открытие. Я открыла для себя Вирджинию Вулф. Ходила, ходила по книгохранилищу, остановилась, чувствую — смотрит на меня книга, прекрасно изданная, легендарная, а за полтора года моей работы в библиотеке никем не спрошенная, и никогда не читанная мной. «Избранное» Вирджинии Вулф. Открываю рассказ «Ненаписанный роман». Прочла в обед. Всего 9 страниц об обычной женской судьбе, о которой можно написать и сотни страниц.

О каждом человеке можно было бы написать роман. Каждая жизнь может быть понята как роман, как целое, в котором выделяются моменты, обладающие красотой и особым, здесь-и-теперь ощутимым смыслом. Нужно всего лишь уметь видеть художественное, прекрасное в обыденном, приземлённом. Вулф умеет видеть. Я ею заворожилась. И даже поняла, почему драматург Эдвард Олби назвал драму «Кто боится Вирджинии Вульф?». Думаю, тот, кто боится Вирджинии Вульф, боится глубины и деталей, слов и чувств…. Буду читать еще…

Автор: Вирджиния Вулф

На первое: «Щегол»
(нашумевшая книга-лауреат Пулитцеровской премии за художественную книгу 2014 года)

Читала роман с трудом, казался затянутым. Но в середине чтения поймала себя на мысли, что возможно и я поддалась болезни клипового мышления, в котором все должно быть кратким, не больше трехсот страниц, и где все повороты сюжета сразу понятны, и автор дает готовые оценки. Осознав это, стала стараться проникнуть в стиль не оценивающий, а повествующий, которым пишет Тартт. По таланту повествования ее сравнивают с самим Диккенсом. Они повествуют, а оценивать предлагают читателю. Оценивать же «Щегла» трудно, потому что он неоднозначен. Переплетаются темы искусства и жизни, декаданса и классики, зависимости от наркотиков и зависимости от искусства. Все как-то неправильно в этой книге и смысл неочевиден. Но к концу книги возник катарсис от понимания, что «красота спасет мир». Достоевский декларировал этот тезис, а Тартт его расшифровала. Ближе к концу романа Тартт объясняет силу искусства тем, что искусство – некая точка, в которой все смыкается. Очень близко к тому, что писал психолог Рудольф Арнхейм об искусстве, как способе сжатия пространства-времени в точку. Тартт в своем романе смыкает пространство-время (хронотоп повествования) – роман начинается с той сцены, которой потом заканчивается. Мне нравится этот прием, он как бы после душевных скитаний возвращает героя романа и читателя к самому себе, но на другом уровне осмысления. Я рада, что дочитала до конца!

Автор: Донна Тартт

На второе: «Таинственное пламя царицы Лоаны»
(пятый роман итальянского писателя)

Читала с большим удовольствием. По фабуле конец романа неопределенен, но по сюжету – выступает как эстетическое целое. Суть названия раскрывается поэтапно и замыкается в катарсис в последних страницах. Выбор названия – это намек автора на то, как случайно прочитанная бульварная литература становится доминантой сознания и, что нельзя однозначно презрительно к ней относиться. Роман построен по типу путешествия героя, который в ходе романа возвращается к себе самому времен отрочества. Сюжет возвращения разворачивается на фоне проблемы взаимодействия автобиографической и книжной памяти и мотива тумана. Лейтмотив тумана постепенно из доминантного превращается в субдоминантный, но при этом остается смыслообразующим. В конце почувствовала некоторую обреченность, когда читала, что огонь не рассеивает туман. Роман многослойный и тематически неоднородный. И думаю, что неровности стиля в этом романе – умысел Эко.

Автор:  Умберто Эко

На десерт: «Сказки для вундеркиндов»
(«Лакомство» из классики)

Не понимаю, как я могла раньше не читать Сигизмунда Кржижановского. Я его прозевала. И многие его прозевали. Его так и называют «прозеванным гением». А знатоки называют его русским Борхесом, при том, что тексты-головоломки он начал писать на полвека раньше. В повестях «Клуб убийц букв» и «Возвращение Мюнхгаузена» сложно построенные сюжеты заставили думать о мозаике жизни. А эссе восхитили тонким чувством языка, тем как звуки превращаются в смыслы. Например, «поэт не понимал «Поэтому», «презрение чернил к черни», «превращение вещного в вечное». Сходство по созвучию превращается в конденсацию смыслов и трансформацию значений. Рада, что открыла для себя Кржижановского и желаю всем его почитать, перечитать и почитать.

Автор: Сигизмунд Кржижановский

На первое: модный  «Шантарам»

«Шантарам» Грегори Робертса – самая читаемая в России книга в прошлом году. Было интересно, чем она привлекла соседей. Поняла, что книга своим рассказом о бомбейской мафии близка русским, и не только им, а всем тем, кого волнует проблема коррупции, преступности и свободы. «Шантарам» вполне сопоставим с романом М.Пьюзо «Крестный отец», с тем отличием, что рассказ ведется от имени бывшего анархиста, попавшего в мир организованной преступности, а не просто описывается жизнь мафии. Роман сопоставим и с творчеством американского «разбитого поколения» (Дж. Керуак, К. Кизи и др.), так как в нём наркомания и другие пороки сопряжены с экзистенциальными размышлениями героев и автора. Однако, «Шантарам» мне не понравился, как не нравился и «Крестный отец». Мне не нравится пафос героев Пьюзо и облагораживание мафии Робертсом, хотя признаю некую экзистенциальность за теневым миром. Только любовь в романе понравилась: с первого взгляда, с паузами, разговорами и ожидаемым концом. Читать «Шантарам», безусловно, стоит, чтобы понимать изнанку большого города, теневой мир, понимать, что даже преступники – люди. И чтобы выяснить, почему он так называется (в тексте есть расшифровка названия, а в названии смысл целого романа). Это не мой роман, но я не пожалела, что прочитала его.

Автор: Грегори Робертс

На второе: культовый «Победитель остается один»

Прочитала по рекомендации читателей библиотеки. О чем он, кроме того, что о действиях русского маньяка на Каннском фестивале? О власти и Суперклассе, о славе и труде, о любви и смерти… А нравы высшего класса не так уж отличаются от нравов обычных людей, и везде люди бывают разные. Главное, что я поняла: не только убийство одного человека – это уничтожение целого мира, но и уничтожение внутреннего мира другого человека – это убийство. Смысл названия романа раскрывается в начале романа при описании решимости героя добиться своего, а потом в конце, когда он совершил задуманное. Роман стоит прочитать.

Автор:  Пауло Коэльо

На десерт: классика XX века «В дороге»

Читала «В дороге» Керуака потому что изучаю американскую литературу XX века. Несмотря на физическое домоседство, сама являюсь психологической бродягой – то одну тему изучаю, то другую. В последние годы не имею прямой цели в жизни, а получаю удовольствие от мгновения… Роман Керуака можно было бы считать нарративом, как и непонимаемые мною произведения Ремарка или «Список Шиндлера». Но «В дороге» – это всё-таки не нарратив, а художественное произведение – простая история путешествий повествователя Сала Парадайза (прототип – сам писатель) и его друга Дина Мориарти по американским и мексиканским трассам. Характер героя описан штрихами, он зациклен на дружбе, на том, что друг не просто приобщил его к странствиям, а стал символом свободы. Роман оказался мне близок не описаниями странствий, а образом друга, зовущего в путь. Такой друг у меня был. Такой друг почти у каждого есть. И у меня, как и у многих, есть жажда путешествовать по дорогам и смыслам. Всем советую прочитать.

Автор: Джек Керуак

На первое: величайшее творение «Цитадель»

Эту книгу называют книгой-медитацией, книгой-лабиринтом. Если первую половину романа я читала медленно, медитируя и изменяясь, то вторую – пыталась разгадать лабиринт сюжетных линий А. де Сент-Экзюпери и лабиринт силовых линий своей жизни. Автор помогает разобраться в себе, в попытках состояться как личность, найти место в абстрактном мире и в конкретном городе, взрастить в себе человеческое и двигаться вперёд, веря Богу и не ожидая от него ответа. Безответность Бога – то, о чём говорит Экзюпери. Безответность автора – то, что мы получаем из книги. Ответ может быть только в себе. Когда вопрос теряет смысл, тогда и находится ответ. По Экзюпери – человек не активно вопрошающее существо, а активно сосредоточенно наблюдающее жизнь. Человек должен делать всё, чтобы состояться – строить дом, вести корабль, советоваться с мудрецами, любить, писать стихи, танцевать и воевать. Автор учит жить в безответности, но в «Цитадели» я нашла ответы на разные вопросы, вопросы времени и личности. В конце романа появилось ощущение, что имею дело с личностью, выстрадавшей всё, о чём говорит! Всем советую прочитать.

Автор: Антуан де Сент—Экзюпери

На второе: самый известный роман «Никогде»

Произведение «Никогде» Н. Геймана, читала как дополняющее «Цитадель» А. де Сент-Экзюпери. Прочитала на одном дыхании. За 4 часа. «Никогде» – роман о том, как люди выпадают из обычной жизни и попадают в мир выпавших, который оказывается более реальным – там можно убить зверя в самом себе. И о том, как побывав в мире своего внутреннего Я, отказаться от своего Я невозможно… Читать стоило! Стоит перечитать!

Автор:  Нил Гейман

На десерт: философское произведение «Улитка на склоне»

Начала читать роман и поняла, что он является двойником «Цитадели» А. де Сент-Экзюпери, который мне хотелось найти. Это притча. Но у героев есть имена: Перец, Кандид. Имена не случайны. Первое обосновано народными эпитетами, второе культурной традицией (Кандидом звали героев Вольтера, Шоу и других). Они ищут путь жизни – кто в Город, кто на Материк, кто в себя, кто вовне. Герои добиваются своих целей. Один – власти, другой – жизнеутверждения своего внутреннего мира. Стругацкие заканчивают роман фразой, из которой понятно, что нужно для утверждения жизни и живого в себе. Где-то в середине говорится о библиотеке и книгах. Там я нашла подтверждение своих взглядов на чтение. Считаю, что оно оптимально в режиме диалога. Герой Стругацких разговаривал с книгами во сне. А сны отражают подавленные потребности и нереализованные ценности. Так, что Ура диалогу с книгами!

Автор: Аркадий и Борис Стругацкие

На первое: незавершённый роман «Человек без свойств»

Роман, написанный одним из самых блестящих европейских интеллектуалов первой половины XX столетия. В первой части из 70 страниц рассказывается о герое Ульрихе, мечтавшем стать выдающимся человеком, о том, что он для этого делал. Почти в один прием прочла еще 200 страниц второй части, где описывается высший свет полувымышленной страны Какании, образ Австрии в сознании автора. Застряла на размышлениях автора, принцип построения которых не в силах была понять. Основная проблема романа – столкновение мира представлений и мира реальности, и герои романа живут в мире идей, действуют сообразно им. В последней третьей части на сцену выходят чувства, но в финале гимн не им, а возврат к проблеме выдающегося человека – герою говорят, что он ни на что не влияет. Он и не стремился влиять и, может быть, поэтому и был назван человеком без свойств. Проблема влияния озвучена только в конце, хотя высший свет, описанный автором, все время пытается влиять друг на друга, на правительство, на массы. Конец влияния элит – таков для меня смысл романа. Могут быть и другие смыслы – роман называют вызовом писателя читателю. И вызов этот следует принять. Читать стоит!

Автор: Роберт Музиль

На второе: главное произведение автора  «Улисс»

Вот я и дочитала величайший роман ХХ века до конца. Прочла со второй попытки. Первая была в юности. Тогда я осилила только 200 страниц, так как меня утомила подробность приземленных описаний. Но я многое упустила, не дочитав книгу сразу. В частности, описание библиотеки и проходивших в ней читательских диспутов по поводу Гамлета. Это и описание карнавальности, приводимое здесь на примере посещения героями публичного дома… Одна из глав была прочитана очень вовремя. Она  построена в форме вопрос-ответ, по принципу сознания – как раз то, что я изучаю в последнее время. Это самый интересный для меня стиль из множества стилей, свойственных Джойсу. Он учит ставить вопросы и выслушивать ответы. Полистильность романа действительно делает его шедевром на все времена. Роман, закрученный на мучительных мыслях героя вокруг неверности жены, заканчивается её мыслями. Это как бы ответ на основной вопрос героя. Если в начале подробность его сознания утомляла, то к концу эта подробность сделала более дифференцированным мое сознание. Книга выступила как учебник сознания и осознавания. Читать было полезно. Установка на развитие своего сознания посредством отслеживания сознания героя – вот для меня наиболее подходящий ключ к чтению и пониманию этого романа. Могут быть и другие ключи. Если не бросить чтение, то можно очень продвинуться в рефлексии жизни. Как писал почти вначале Джойс – «мысли – это мысли о мыслях» и «поток догоняет». Если попасть в поток романа, то читается на одном дыхании. Я прочла на одном дыхании. Чего и всем желаю. 

Автор:  Джеймс Джойс

На десерт: «В поисках утраченного времени»
(полуавтобиографический цикл из семи романов)

Эту душевную эпопею философы любят больше всего. Перечитывала, уже зная «Психологическую топологию пути» Мераба Мамардашвили, написанную на материале романа М. Пруста. Но смотреть на роман глазами Мамардашвили не смогла. Читая Пруста в юности, не восприняла его как нечто особенное. После знакомства года три назад с «Комбре» — первая часть первого тома — поставила себе задачу прочесть все семь томов «В поисках утраченного времени». Первая книга «По направлению к Свану» о переплетении жизни и искусства, о раскрытии внутреннего мира, об изгибах времени. Повествование ведется от имени «Я» героя, во второй части внедряется рассказ от третьего лица о любви, а в третьей части опять от имени Я-история собственной любви. Цепляет рефлексия героями того, как совпадение присутствия женщины и музыкальной фразы породило любовь. Возможно благодаря искусству происходит возвышение потребностей, облагораживание эмоций. Разгадка личности другого человека, «направление» может быть способом развития собственного внутреннего мира. Поражает внутреннее спокойствие рассказчика на фоне бурных внутренних событий. Оно создается отстраненностью, а точнее возвышением своего рефлексирующего Я над переживаниями. Этому стоит учиться! Ради этого стоит читать! Пруст описывает внутренний мир вполне занимательно. Обязательно прочитаю и остальные шесть романов о потерянном времени, чтобы понять, как потерю обратить в обретение. Думаю, что каждый сможет найти в эпопее М. Пруста ответы на свои вопросы.

Автор: Марсель Пруст

На первое: «Последний самурай»
(книга №1 в рейтинге шедевров ХХI века)

Заметила её я еще три года назад, когда пришла работать в библиотеку. Но ядовито-розовый цвет обложки отталкивал так, что книгу читать не стала и даже не поставила в план. И надо признать, ее брали редко. И вот недавно, познакомившись с мнением критиков, опрошенных «Нью-Йорк Магазин», я поняла, что три года ходила мимо главного шедевра. Бросилась читать. В самом начале прочитала про «дать противнику шанс» и ядовитый дизайн перестал меня раздражать. Потом восхитилась потоком сознания героини, от имени которой начинается роман. Это рваный поток сознания современного человека, в котором существуют пробелы, перескоки и обрывы. Сюжет воспринимается легко. Американская девушка едет учиться в английский Оксфорд. Не закончив учёбу, она устраивается работать машинисткой и рожает ребенка, ребенка-вундеркинда. Большая часть романа ведется от имени этого ребенка. И стиль уже не рваный, хотя в потоке сознания этого героя присутствуют и античные книги и математические формулы и фильм Куросавы «Семь самураев». Мать ребёнка смотрит этот фильм каждый день, но ей так и не удалось выучить японский язык, а сын смог. И впитал самурайскую доблесть, с которой ищет своего отца. Поиски отца – основной сюжет романа и его раскрывать я не буду. Из последней главы книги «Я настоящий самурай» становится понятным, как связана самурайская доблесть и обретение отца (психологическое обретение своего отца в самом себе), как возникает взрослость. Книга позволяет глубже понять и американскую культуру и европейскую, и то, как японская органично вписывается в них. Многое можно понять и о детях, и о родителях, и о взрослении и инфантилизме, и о многом другом. Прочитать давно стоило. Спасибо критикам, отметившим этот роман первым местом.

Автор: Хелен Девитт

На второе: «Не отпускай меня»
(роман 2005 года британского писателя японского происхождения)

«Не отпускай меня» – книга №3 в рейтинге шедевров ХХI века по мнению критиков, опрошенных «Нью-Йорк Магазин».В этом году книга появилась в нашей централизованной библиотечной системе. И это большая радость тем, кто хочет жить в большом мире, читать то, что читает весь мир. Я прочла. С самого начала чтения возникло чувство, что к концу ждет что-то страшное, непонятное, неоднозначное. Начинается роман с того, что героиня уходит с работы помощника доноров. Но куда она уходит, не говорится. Вместо этого рассказ о детстве в закрытом учебном заведении. Обычное детство, обычные дети, но вот появляется мотив про то, что им не говорят, кто они. И тревога нарастает. В конце романа проясняется, кто эти дети, и на какую работу далее идет героиня. Приходишь к пониманию, что роман Исигуро – антиутопия, поднимающая проблему того, куда идет развитие науки. И в рейтинг современных шедевров роман попал не благодаря легкости стиля, а из-за глубины постановки проблемы, решение которой неоднозначно. Становится понятным и название «Не отпускай меня», которое вызывает ассоциации с «Не выпускайте джина из бутылки». Книгу Исигуро стоит читать всем, кто задумывается о том, куда мы идем, куда и как идет человечество.

Автор: Кадзуо Исигуро

На первое: «Библиотекарь»

Когда я начала работать в библиотеке, меня заинтересовало, как она изображается в художественной литературе. Я стала целенаправленно читать книги о библиотеках и библиотекарях, о книгах, писателях и читателях. Одной из первых прочитанных книг на эту тему стал роман Михаила Елизарова «Библиотекарь». Но он мне не понравился – вызвал чувство раздражения. Потому что библиотекарями автор называет простых коллекционеров устаревших книг и создаёт пародию на читательские кружки советского периода, библиотеки, хранящие старые книги. Прошло время, и я переосмыслила отношение к этому сложному, многослойному роману. «Библиотекарь» Елизарова – это не газетный фельетон-однодневка, не пародия на советских читателей, а серьезная антиутопия. И самое главное то, что Книга Смысла где-то затерялась, а все ищут именно её. В гущу поисков попал молодой человек, который стал Библиотекарем и оказался запертым в бункере, чтобы охранять книги, несущие идею, охранять родину идейных книг. Это не просто ностальгия по СССР, это ностальгия по смыслу. Поиск смысла – это одна из ключевых проблем современности. «Библиотекаря» стоит читать и перечитывать! Есть в филиале №2

Автор: Eлизаров М. Ю

На второе: «Манарага»

У кого-то эта книга может вызвать яростное неприятие, потому что в ней описано, как жгут книги, чтобы на огне от них приготовить изысканную еду. И вкуснее всего еда получается при сжигании произведений русской классической литературы. Однако, если понимать сжигание книг как метафору, принимать идею книг как пищи духовной, и осознавать, что жизнь всё-таки главнее книг, то «Манарага» не вызывает ужас. Роман подводит читателя к выводу, что человек книжной культуры стал другим, и сама книжная культура изменилась. Автор предлагает порассуждать над изменениями, вспоминая некоторые книги. Но в процессе чтения я вспоминала «Покорность» Мишеля Уэльбека, в которой события происходят в исламизированной Европе, и у Сорокина – после исламской революции. Ассоциация с «Покорностью» дала ключ к пониманию, почему люди хотят сжечь книги. Герой «Покорности» ведёт неустанный диалог с автором, по научной работе которого он писал диссертацию. Это перманентные диалоги с книгами (духовной пищей) ведут к их «использованию» как поленьев для костра, на котором готовится настоящая еда. Чтобы рождались собственные книги, нужно чтобы в душе «перегорели» чужие. Чтобы «выплавилась» новая культура, нужно чтобы старая «перегорела», Люди не перестанут читать, но они будут читать по-другому, не вычитывая себя из книг, а используя книги как средство «самостроительства» – развития и совершенствования. Об этом книга Сорокина! Есть в филиале №2.

Автор: Сорокин, В. Г.

На десерт:  «Хороший день для кенгуру»

Возникла потребность почитать что-нибудь необычное – и судьба меня привела к полке с книгами Мураками, среди которых новый томик рассказов. Один из них называется «История, случившаяся в библиотеке». Читаю страницу и думаю, сделаю я буктрейлер на конкурс по популяризации чтения. А там такое! Это подходит на конкурс по методике «отворачивания» от чтения! Тем не менее, в рассказе есть катарсис – предостережение тем, кто хочет заставить зубрить информацию, кто полностью погружается в чтение, идентифицируясь с героем. Мысль, что чтение вымывает мозги, превращается, в мысль, что вымывание мозгов выпрямляет мозги. Описан побег из библиотеки. Однако, полное название рассказа – «ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ, случившаяся в библиотеке» – говорит о том, что это всё-таки фантастика. Очень печальный реалистический конец рассказа – запоздалое понимание героя, что зря сбежал из библиотеки. Эта история напомнила мне рассказ Рэя Брэдбери «И духов зла спустилась рать» про Хэлоуин в библиотеке, и даже произведения Хорхе Борхеса, с его постоянной идеей библиотеки как хранилища вечности, из которого нельзя сбежать. Есть в филиале №2.

Автор: Мураками Х.

«Галаад»

 №2 в списке шедевров ХХІвека, по мнению британской «Guardian». Почему книгу так высоко оценили? Вероятно, критики отдали дань исповедальному жанру. Умирающий протестантский пастор пишет для своего малолетнего сына историю семьи и свою собственную историю. И в этой истории есть и  любовь к жизни, и смирение перед Богом, и свободомыслие, и стремление передать сыну важные ценности, включая свободу выбора. Автор смогла описать внутренний мир священника так, что в процессе чтения возникло чувство трепета перед жизнью, понимание родительской любви, принятие неизбежности смерти.  О романе можно сказать, что написано просто о сложном. Назван роман по названию американского городка Галаад потому, что церковь в нём играет важную роль, и пастор не мыслит себя вне городка, нем мыслит себя без прихожан. И, хоть он и позволяет себе общечеловеческие чувства, является праведником. А в мире, где так много лжи и обмана, интриг и извращений, важно знать, что существуют праведники. Рада, что прочитала! Согласна с высокой оценкой книги!

Автор: Мэрилин Робинсон

«Вулфхолл»

№1 в списке  шедевров ХХІвека по мнению британской «Guardian». Стараюсь читать все книги, которые находятся в рейтингах серьёзных критиков. Почему высоко оценили произведение?  Читая первую главу, поняла, что роман очень кинематографичен. И, на самом деле, есть сериал по нему. Отложила книгу, стала смотреть экранизацию. В фильме  лицо главного героя Кромвеля часто показывают крупным планом, на нём слишком много грима, поэтому лицо кажется маской. Вернулась к книге. Заметила, что автор чаще всего называет героя «Он». И это создает впечатление, что описания событий идёт как будто от имени героя, как будто от имени «Я», но это другое «Я». Это наблюдающее за собой, рефлексирующее, взвешивающее ценности счастья, свободы, величия и прихоти «Я». О том, что Кромвель взвешивал эти ценности, можно догадаться из авторского предисловия, где определены главные действующие лица – счастье, свобода, величие и другие.

В предисловии есть перечень действующих лиц, чтобы читатель понимал, кто есть кто, не стараясь запоминать всех героев. А список действующих лиц-ценностей – большое затруднение. Потому что не всегда ясно, как делал выбор Кромвель. Но он выбирал. После этого романа, можно считать, что Кромвель был первым в истории человеком, способным к системной рефлексии, взгляду на себя со стороны самого себя, осознанному выбору. Наверное, книгу высоко оценили по этой причине. Но, и без углубления в психологические интерпретации, читать интересно – король, королевы, кардиналы глазами Кромвеля видятся как живые.

Автор: Хилари Мантел